Очерки русских нравов (1843 год)

Фаддей Булгарин

Когда в 1843 году вышли в свет «Очерки русских нравов», пик литературной популярности Ф. В. Булгарина был уже позади. Его романы «Пётр Иванович Выжигин» (1831), «Мазепа» (1833-1834), «Памятные записки титулярного советника Чухина» (1835) вызывали у чита­телей гораздо меньше восторгов, чем нашу­мевшие «Иван Выжигин» (1829) и «Димитрий Самозванец» (1830; см. настоящий выпуск Библиохроники). Впрочем, некоторое охлаж­дение публики к его сочинениям не уменьшало деловой и творческой активности писателя. Он вместе с Н. И. Гречем продолжал издавать про­правительственную газету «Северная пчела», выступал соиздателем В. П. Бурнашёва в жур­нале «Эконом», писал критические статьи, фельетоны, нравоописательные очерки.

К жанрам очерка и короткой повести, рас­крывавшим особенности той или иной соци­альной группы, Булгарин обращался и прежде: например, в первую часть трёхтомного собра­ния его сочинений 1836 года входили «Мудрё­ные приключения квартального надзирателя», «Водовоз», «Домашнее дело между откупщи­ками». К началу 1840-х годов очерк стал одной из самых популярных литературных форм, причём поверхностного наблюдения быта и нравов дворников, шарманщиков, извоз­чиков, купцов, представителей дворянского сословия было уже недостаточно, требовались более основательные психологические и соци­альные характеристики общественных явле­ний, то есть анализ их «физиологии». По под­счётам литературоведа А. Г. Цейтлина, автора работы «Становление реализма в русской лите­ратуре» (1965), с 1839 по 1848 год в России было напечатано около семисот физиологических очерков. Свою лепту в бытописание россий­ской действительности внёс и Ф. В. Булгарин.

Сборник «Очерки русских нравов» состоял из шести тетрадей большого формата, каж­дая из которых включала один очерк и иллю­страцию к нему. Прежде чем объединиться в книгу, тетради выходили отдельно и имели собственные даты цензурного разрешения, подписанные цензором П. А. Корсаковым: «Две противоположности» и «Извозчик-ночник» -22 декабря 1842 года, «Русская ресторация» -19 января 1843 года, «Ворожея» - 15 марта 1843 года, «Гостиный двор» - 25 марта 1843 года, «Лев и шакал» - 30 марта 1843 года. О том, под каким именно углом зрения автор рассма­тривал своих персонажей, свидетельствовало полное название сборника - «Очерки русских нравов, или Лицевая сторона и изнанка рода человеческого».

Среди героев «Очерков» - боярышня 1643 года, добрая, скромная, воспитан­ная в почтении к родителям и живущая в идеализированно-патриархальном мире, где царят крепкие семейные устои, любовь и тихие радости. Её полная противополож­ность - барышня 1843 года. Свободная от роди­тельских опеки и внимания, думающая только о цвете своего лица, развлечениях и выгодном браке, она словно олицетворяет собой паде­ние нравов нового века. Список положитель­ных персонажей пополнял извозчик-ночник.

Несмотря на все перемены фортуны, вытес­нившие его из рядов извозчичьей аристокра­тии, он сумел сохранить доброе и благород­ное сердце. Именно этот очерк заканчивался крылатой фразой о том, что в каждом сосло­вии человек может быть счастлив. В послед­нем очерке сборника описывались «львы» и «шакалы», то есть петербургские модники и их подражатели, столь же тесно связанные между собой, как и их тёзки в природном мире: «За львами человеческой породы следует также всегда стадо той же породы шакалов. Это мел­кие чиновники, перенимающие приёмы львов и их наружность, присматриваясь к ним в кан­целярии; молодые купчики, для которых отцы запасают миллионы, копируют львов на гуль­бищах, в театре, маскараде, концерте и в ресто­рации... Последние кровные пять рублей несёт шакал в ресторацию, когда там обедают львы, чтоб присмотреться, как они сидят за столом, как едят и пьют - и после повторить это в Пал-кина трактире или в Отель-дю-Нор... Как у него болит к вечеру щека и бровь от рыночной лор­нетки! Но он всё терпит мужественно в Пер­вой адмиралтейской части в надежде возна­градить себя блистательным торжеством на Песках, в Коломне, на Охте, на Выборгской или Петербургской стороне!»

Обращаясь к разным общественным сферам «от поверхности до дна», Булгарин старался изложить свои «физиологические» наблюде­ния, говоря его собственными словами, «при­ятно, в духе благонамеренности, с целью воз­вышенною». Установка на «благонамеренность» и «приятность» при описании как лицевой, так и изнаночной стороны «человеческого рода» не предполагала ни правдивых образов, ни сме­лых мыслей. Не случайно современники нахо­дили «Очерки» вялыми, бесцветными, лишён­ными жизненной силы. Кроме того, читатели не могли не заметить некоторой вторичности представленных картин. Так, например, опи­сывая распорядок дня и привычки светского «льва», автор явно вспоминал при этом первую главу пушкинского «Евгения Онегина».

Как и большинство изданий подобного рода, «Очерки» сопровождали иллюстрации - шесть рисунков, как сообщалось на титульном листе, выполненных на камне В. Тиммом и литогра­фированных Полем. Каждый рисунок содер­жал монограмму литографа и характерную подпись художника - «Вася Тимм». К этому времени сын рижского бургомистра и воспи­танник Петербургской Академии художеств Василий Фёдорович (Георг-Вильгельм) Тимм (1820-1895) несмотря на свою молодость успел стать одним из самых популярных рус­ских книжных графиков. Он принимал уча­стие во всех четырнадцати выпусках сборника «Наши, списанные с натуры русскими» (1841­1842), проиллюстрировал знаменитую поэму И. П. Мятлева «Сенсации и замечания госпожи Курдюковой» (1840-1844; см. второй выпуск Библиохроники), а также два очерка Ф. В. Булгарина - «Салопница» и «Корнет» - для сбор­ника «Картинки русских нравов» (1842-1843).

В рецензии на сборник булгаринских «Очер­ков», помещённой «Северной пчелой» (1843, № 84), сообщалось, что о рисунках В. Ф. Тимма одобрительно отозвался сам Эмиль Жан Орас Верне, находившийся тогда в Петербурге. Известный библиофил, автор монографии «Русская карикатура. Тимм» (1911) В. А. Вереща­гин, напротив, находил эти работы художника неудачными. По его мнению, Тимму более уда­вались не листовые, а миниатюрные, «виньетные» рисунки. В оправдание иллюстратора он замечал, что в данном случае сам текст очер­ков «способен был убить и более пылкое вооб­ражение». Однако творческий союз художника и писателя оказался продолжительным. Впо­следствии Ф. В. Булгарин будет писать тексты для «Русского Художественного Листка», изда­вавшегося В. Ф. Тиммом в 1851-1862 годах.

Булгарин Фаддей Венедиктович (1789-1859)

Очерки русских нравов, или Лицевая сторона и изнанка рода человеческого. Сочинение Ф. Булгарина. С картинками, рисованными на камне В. Тиммом, литографированными Г.<осподином> [Карлом Иоганном] Полем. Санкт-Петербург: Печатано в типографии Эдуарда Праца, 1843. [1] л. , 98 с., 6 л. иллюстраций - литографий В.Ф. Тима. В полукожаном переплёте времени издания. На корешке золототиснёные имя автора и заглавие. Тройной «мраморный» обрез. 25x32,5 см. На переднем форзаце овальный штемпель фио­летовыми чернилами: «Эта книга из собрания Л. А. Глезера». На свободном л. переднего форзаца дарственная надпись синими чернилами: «В день премьеры «Идеального мужа» - милому Ивану Яковлевичу Гремиславскому от благодарного Виктора Станицына. 6/II 1946».

Гремиславский Иван Яковлевич (1886-1954) - театральный художник; заслуженный деятель искусств РСФСР (1938). В 1910 окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, стажировался в Париже. С 1912 работал в 1-й студии МХТ и одновременно в МХТ. С 1913 художник МХТ. С 1926 заведующий постановочной частью МХАТа. Среди оформленных им спектаклей одна из наи­более известных работ - «Идеальный муж» О. Уайлда (постановка 1946).

Станицын Виктор Яковлевич (настоящая фамилия Гёзе) (1897-1976) - актёр театра и кино; народный артист СССР. В 1946 году на сцене МХАТа поставил «Идеального мужа» О. Уайлда (совместно с Г. Г. Конским).