Причины войны 1812 года (1911 год)

Юрий Карцов, Константин Военский.

Отчего начинаются войны? Об этом весной 1811 года Наполеон писал королю Вюртембергскому: «Между великими нациями говорят факты и увлекает общественное мнение. Король прус­ский дозволил себя вовлечь в войну, когда война была далека: потом он хотел бы её задержать, но это уже более от него не зависело, и он плакал, предчувствуя то, что случилось. То же самое произошло с императором австрийским: он допустил вооружение ландвера, а как только ландвер был вооружён, он оказался вовлечён­ным в войну. Я весьма недалёк от мысли, что то же произойдёт и с императором Александром… Если император ищет войны, настроение обще­ственного мнения отвечает его намерениям. Если, её не желая, он не остановит течение, оно увлечёт его против его воли. Таким образом, произойдёт война помимо меня, помимо него, вопреки благу Франции и России. Я часто видал такие вещи, и мой опыт прошлого раскрывает мне будущее». Эти откровения французского императора приведены в исследовании Юрия Сергеевича Карцова и Константина Адамовича Военского «Причины войны 1812 года».

«Наступает столетняя годовщина 1812 года, – говорилось в предисловии к книге. – С её при­ближением возникает потребность взглянуть на события всесторонне и объективно и подвести их под общий итог. Войны наполеоновской эпохи имели огромное мировое значение и легли в основание политического строя современной Европы. Они упрочили морское и торговое преобладание Англии. Затем они способствовали пробуждению национального самосознания в народах Европы, которое завер­шилось уже на наших глазах объединением Германии, Италии и славянским движением… Для нас, русских, 1812 год ознаменован высо­ким подъёмом патриотического духа и являет собой светлую страницу истории. Но успех этот куплен дорогою ценою: в угоду господ­ствующему течению начатые реформы были остановлены и отложены. С этого момента открылась эра реакции, которая продолжалась вплоть до шестидесятых годов и отмены кре­постного права». По мнению авторов, при всём обилии и многообразии печатных материалов, посвящённых событиям 1812–1814 годов, ряд вопросов, связанных с той эпохой, требовал дополнительного изучения и анализа. Одну из лакун они и постарались восполнить своей работой.

Для того чтобы оценить своеобразие этого по-своему замечательного труда, необходимо сказать несколько слов о его создателях и о том, что их объединяло.

Юрий Сергеевич Карцов – участник сербо­турецкой войны 1876 года, с 1879 по 1895 год находился на дипломатической службе сначала на Ближнем Востоке (вице-консул в Мосуле, консул в Палестине), затем в Европе (диплома­тический агент в Сербии, консул в Ньюкасле- на-Тайне в Англии). С 1895 года работал в Мини­стерстве финансов, был коммерческим агентом в Брюсселе и Ганзе. После смерти жены вышел в отставку, чтобы посвятить себя воспитанию детей и написанию трудов по истории дипло­матии и внешней политики России. С 1911 года жил в Петербурге.

Константин Адамович Военский – дипломат. Учился в Александровском лицее, после его окончания служил в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел: был секрета­рём миссии в Японии, посольства в Риме. В 1887–1890 годах заведовал библиотекой Ази­атского департамента в Санкт-Петербурге. В 1890-х годах служил сначала в Курляндии, затем в Саратове. Тогда же начал публиковать свои исторические исследования. В 1896 году переехал в Петербург в связи с назначением: помощником правителя дел в Главном управле­нии по делам печати Министерства иностран­ных дел. В 1900-х годах основным для него стал интерес к событиям войны 1812 года. В 1903 году Военского прикомандировали к великому князю Михаилу Александровичу для разра­ботки архивных материалов по бытовой и дипломатической стороне Отечественной войны. С 1907 по 1915 год он возглавлял архив Министерства народного просвещения. Явился один из учредителей Русского военно­исторического общества.

Карцов и Военский были знакомы по дипло­матической службе в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел. Однако глав­ным их «объединителем» выступил Иван Хрисанфович Колодеев (1859–1914) – известный коллекционер и библиофил, владевший одним из лучших собраний книг и документов по Оте­чественной войне 1812 года. Сестра Ю. С. Кар- цова была его женой, а К. А. Военский познако­мился с ним, когда, занимаясь поиском матери­алов к своим трудам, посетил имение Ивана Хрисанфовича, был допущен к его библиотеке и описал её. Он даже выпустил в Санкт- Петербурге брошюру под названием «Собрание И. Х. Колодеева по 1812 году в Новоборисове Минской губернии». Давнее знакомство и обна­ружившаяся общность интересов породили творческий союз.

Итак, что же, по мнению К. А. Военского и Ю. С. Карцова, привело к войне 1812 года? В книге рассматриваются три аспекта про­блемы: идеологический, политический и эко­номический. Идеологическую подоплёку про­исходившего авторы видели в «столкновении универсальной доктрины с религиозным и бытовым укладом русской жизни». Под уни­версальной доктриной они понимали идеи Просвещения и Великой Французской револю­ции, согласно которым «человечество представ­ляет собой белый лист бумаги, на котором достаточно начертать магическую формулу: “свобода, равенство, братство”, чтобы по всему пространству земного шара наступила эра непрерывного благоденствия». В России у этой идеи было немало последователей, включая, одно время, и императора Александра I – уче­ника швейцарца-республиканца Лагарпа. По мнению Карцова и Военского, неудачные попытки применения этого воззрения в России без учёта обстоятельств «местных и экономи­ческих, условий исторического развития чело­веческой личности и учреждений» стали при­чиной краха российской политики либераль­ных реформ, падения М. М. Сперанского, гонений на масонов, усиления дворянства и державников, а в итоге – войны с Францией.

Не менее важную роль в начале боевых дей­ствий, говорится в исследовании, сыграла кон­тинентальная блокада Англии, к которой Россия вынужденно присоединилась после Тильзит­ского мира. Но, вопреки большинству исследо­вателей, Военский и Карцов считали континен­тальную блокаду благотворной для России: «Запрет, в силу Тильзитского договора наложен­ный на привоз морским путём иностранных произведений в Россию, длился неполных три года. Уже в 1810 году начались всякие изъятия и отступления, которые фактически свели его не нет. Несмотря на срок существования столь непродолжительный, континентальная система оказала на общий подъём отечественной обра­батывающей промышленности влияние весьма благотворное. В 1804 году число фабрик в Рос­сии было 2423, десять лет спустя, в 1814 году, оно равнялось 3731, то есть возросло на целую треть. Количество рабочих за тот же период увеличи­лось ещё значительнее: в 1804 году оно было 95 202, а в 1814 – 169 530… Только отрасли, изго­товлявшие предметы роскоши – шёлковые мате­рии, бархат, зеркала и пр., – остались в том же положении или мало продвинулись. Что каса­ется сельского хозяйства, то помещик машин не покупал, железа требовалось ему очень мало. Крепостные возделывали землю даром, потому в найме рабочих надобности не было. За пуд льна он теперь вместо шести рублей зарабаты­вал двенадцать, вдвое больше. Столь же при­быльны были эти обстоятельства и для оброч­ных крестьян. Невыгодны они были только для их владельцев, и то лишь для тех, которые эти оброки проживали в столицах или за грани­цей… В России, стране чистого земледелия и натурального хозяйства, интересы деревни над интересами города преобладали. Но город жил интенсивною сознательною жизнью, деревня же прозябала в невежестве и на собы­тия реагировала весьма слабо. Городские чинов­ники, журналисты, экономисты, коммерсанты против вздорожания предметов культурного обихода вели агитацию, подавали царю жалобы, распространяли памфлеты и обличительные вирши… Между двумя давлениями – давлением деревни, хотя тяжеловесным, но и распределён­ным на поверхность более обширную, и давле­нием города, которое попадало на самый чув­ствительный нерв и вызывало острую боль, – правительство в конце концов уступило последнему».

Что касается политической составляющей, то соавторы подробно анализировали территори­альные интересы России и Франции в Европе и на Востоке, а также искусную дипломатиче­скую игру, в которой прирождённый лицедей, «северный сфинкс» Александр I победил гений Наполеона.

Однако, подчёркивают Военский и Карцов, на судьбы двух держав, на решения двух импе­раторов неизменное влияние оказывала Англия. «Перед императорами Франции и Рос­сии, – пишут они, – Англия обладала огром­ным преимуществом: она располагала свобод­ною денежною наличностью. Между тем Алек­сандр и Наполеон постоянно испытывали острую нуж ду в деньгах. С целью как-нибудь раздобыть денег, они прибегали к мерам, кото­рые шли вразрез взаимно принятым обяза­тельствам и нарушали установленную полити­ческую систему. Эта погоня за наличными деньгами поссорила монархов и в конце кон­цов привела к войне».

Конец книги звучал предостережением: «Прошло сто лет. Ныне у Англии появился новый антагонист – Германия… Сила международного капитала, средоточие его по-прежнему находятся в Англии. Теперь, как и тогда, экономический фактор раскололся на две части. На стороне Англии – капиталисты, интересы каз­начейства, чиновники и военные, живущие казённым жалованьем, и вообще потребители. На другой стороне все, кто задолжал: само государство, лица, недвижимости свои обре­менившие ипотеками, фабриканты, купцы-товаровладельцы и производители сырья – помещики и крестьяне. На что же решится Россия? Где равнодействующая интересов, непримиримо противоположных? Русские люди – хватит ли у них ума и характера, чтобы отвергнуть искушение денег, проложить себе дорогу самобытную, отвечающую жизненным интересам Отечества? Или ради минутного насыщения завтрашний день с лёгким сердцем принесут они в жертву сегодняшнему?»

Ответ на эти вопросы история дала очень скоро: через три года началась Мировая война – самая крупная после наполеоновских войн и неизмеримо более страшная по последствиям…

После написания книги пути её авторов разошлись. Юрий Сергеевич Карцов не слу­жил, жил доходами своего имения. Являлся членом печально знаменитого Русского народ­ного союза имени Михаила Архангела. А Кон­стантин Адамович Военский был произведён в действительные статские советники и пожа­лован в камергеры. В 1915 году его назначили членом Совета Главного управления по делам печати.

После Октябрьской революции обоим повезло: они остались живы. Более того, им удалось выбраться из России. Карцова спасла сестра, которой родственники мужа помогли эмигрировать сначала в Германию, а затем во Францию. Там, в Ницце, Юрий Сергеевич и умер. Военский уехал на Мальту, где вплоть до смерти был заведующим архивом Мальтий­ского ордена и преподавателем иностранных языков Мальтийского университета. Его жену, оставшуюся в Советской России, расстреляли в 1930 году…

Карцов Юрий Сергеевич (1857–1931), Военский Константин Адамович (1860–1928)

Причины войны 1812 года. Санкт-Петербург: Типография А. Ф. Штольценбурга, 1911. XIV, 115 с. В переплёте времени издания. Корешок с бинтами. В верхней части корешка ярлык красной кожи с тиснённым золотом заглавием. Крышки оклеены «мраморной» бумагой. На переднем форзаце чернильный штемпель: «А. Шнель. СПб.». 22х14 см.