Спасённая Россия по басням Крылова (1913 год)

Вспоминая становление Г. И. Нарбута как худож­ника, М. В. Добужинский писал: «Его вкус и мастерство прогрессировали чрезвычайно быстро, и за каких-нибудь три года он стал дей­ствительно современным мастером. Он усвоил и воспринял удивительно легко то, что называ­ется стилем, что дается только особым внутрен­ним чутьём, чему нельзя научить, и что, несо­мненно, есть истинный и врождённый дар». Признаком того, что талант Нарбута заметили и оценили по достоинству, явились заказы ему из лучших издательских домов Петербурга. Достаточно сказать, что из четырёх оформлен­ных им книг «крыловского цикла» 1911–1913 годов (см. сюжет «1812 год в баснях Крылова» настоящего выпуска Библиохроники) две были напечатаны у И. Н. Кнебеля, одна в Товариществе Р. Голике и А. Вильборг и, наконец, ещё одна в знаменитой типографии «Сириус» у С. Н. Тройницкого (о нём см. первый выпуск Библиохро­ники). Художник-график Д. И. Митрохин расска­зывал: «В прекрасно оборудованных типогра­фиях “Сириус” и “Голике и Вильборг” Нарбут находил опытных и доброжелательных печат­ников, их советы и указания применял в рабо­тах, и его рисунки никогда не вызывали затруд­нений при воспроизведении. В оттисках сохра­нялись графические особенности оригинала, тонкие штрихи не сливались в сплошное пятно, общая декоративность композиции не наруша­лась. Оттиски делались на ватманской бумаге и в большом числе. Нарбут любил их раскраши­вать, внося каждый раз всё новые варианты. Уве­ренность графического приёма, ясность компо­зиции при всей её иногда сложности – вот характерные черты дарования Нарбута. Они связаны с необычайною определённостью замысла и остротою внутреннего видения».

Эта «определённость замысла» в полной мере проявилась в оформлении книги «Спасённая Россия по басням Крылова», выполненном Нар­бутом по заказу С. Н. Тройницкого. Сын действи­тельного тайного советника и внучки декабри­ста И. Д. Якушкина, выпускник Императорского училища правоведения, один из основателей журнала «Старые годы», сотрудник (а в будущем – директор) Эрмитажа Сергей Николаевич Тройницкий (1882–1946(?)) в своей типографии «Сириус» выпускал «роскошные» художествен­ные издания, привлекая к сотрудничеству луч­ших книжных графиков своего времени. На мысль обратиться к теме крыловского наследия в контексте событий 1812–1814 годов его, вне вся­кого сомнения, подтолкнул оглушительный успех книги «1812 год в баснях Крылова» с иллю­страциями Нарбута. С одной стороны, продол­жалась чреда празднований, связанных с юбиле­ями побед, одержанных русской армией в Загра­ничном походе, приближалось столетие взятия Парижа. С другой – с «Сириусом» сотрудничал талантливый молодой художник, за два года уже выпустивший три превосходно оформленные книги басен Крылова, а потому бывший «в теме» и, вне всякого сомнения, имевший немало наработок на крыловские сюжеты. О том, что ини­циатором издания выступил именно Тройницкий, можно судить по обращённому к нему письму Нарбута, где художник шутливо сетует: «Всё Крылов да Крылов, впрочем противу сего баснописца я ничего не имею».

При том что две оформленные Нарбутом «военные» книги Крылова вышли в разных изда­тельствах, «Спасённая Россия» является не про­сто дополнением, но логическим продолжением «1812-го года». Это объясняется не только схоже­стью их художественного решения, но ещё и тем, что в качестве руководства для составления «Спа­сённой России» была использована (и на это ука­зывается в примечаниях к книге) вступительная статья Н. О. Лернера к «1812-му году». В ней, разо­брав четыре басни, составлявшие издание, учё­ный счёл своим долгом обратиться и к другим текстам Крылова, подразумевавшим военные и политические события 1812–1814 годов: «Кроме посвящённых Двенадцатому Году тесно связан­ных с ним басен, некоторые следы событий этой эпохи видны и в других баснях Крылова. По мне­нию одного комментатора, быть может, не сов­сем безосновательному, басня “Кот и Повар” “выражает убеждение патриотов в необходимо­сти более крутых мер сперва по отношению к Наполеону, с которым деликатничали до самого его вторжения, а потом по отношению к мало­способным генералам, ведшим к гибели армию и страну”… Война многих обездолила. На помощь несчастным поспешила общественная благотво­рительность, а к ней, как водится, присосались люди, обратившие её в не бездоходную, хотя не безгрешную профессию. Они-то и напомнили Крылову “Добрую Лисицу”. Быть может, “Собачья дружба” написана под впечатлением Венского конгресса, когда союзные державы забыли “и совет, и лад”, и в воздухе запахло новой вой­ною уже между теми, которых так недавно объе­диняла общая опасность. Когда Наполеон был побеждён, а русский император выступил в роли “Спасителя народов и Европы”, все поэты и лите­раторы стали восхвалять доблести и заслуги Александра I. Чуть ли не единственный из всех молчал Крылов. Естественно, это вызвало на него нападки со стороны льстецов-литераторов. Бас­нописец должен был оправдываться и написал басню “Чиж и Ёж” на возвращение Александра I в Петербург по взятии Парижа, ссылаясь на то, что ему, “робкому Чижу”, не дано в удел “лиры Пиндара”, а то бы он “Александра пел”».

Именно эти четыре басни – «Кот и Повар», «Добрая Лисица», «Чиж и Ёж», «Собачья дружба» – и составили книгу «Спасённая Россия по басням Крылова». Сохранив основы художественного решения первого издания (формат, расположе­ние текста на листе, шрифты, иллюстрации и заставки, стилизованные под ампир), Нарбут внёс существенное изменение, отказавшись от техники силуэта и введя объёмное, детализиро­ванное изображение. Несмотря на то что и здесь он остался минималистичен, используя только две краски, чёрную и бледно-зелёную, в иллю­страциях появились глубина и перспектива. Благодаря этому даже повторяющие первую книжку сюжеты – портреты Александра I и Кры­лова, императорские вензели и орлы, военная символика и оружие эпохи наполеоновских войн – смотрятся не авторскими репликами к созданному ранее, а совершенно самостоя­тельными и оригинальными.

С. Н. Тройницкий увлекался геральдкой. Как раз в январе 1913 года вышел первый номер издаваемого им журнала «Гербовед». Нарбут активно в нём сотрудничал. Специалисты даже называли его лучшим русским геральдическим художником. Как дань общего увлечения изда­теля и оформителя книги следует рассматри­вать символику титульного листа «Спасённой России»: триумфальная арка с гербами королев­ских родов стран антинаполеоновской коали­ции, а в основании – вензель Наполеона и повер­женный французский орёл.

Время создания «крыловского цикла» – лучшая пора в творческой биографии Нарбута-худож- ника. В 1912 году вышли в свет шестнадцать изда­ний в его оформлении и с его иллюстрациями, в 1913-м — семнадцать, в 1914-м — тридцать. М. В. Добужинский писал: «Всё наиболее значи­тельное сделано Нарбутом в эти спокойные и мирные годы его жизни, когда его талант и мастерство достигли полного расцвета».

Затем пришли войны и революции. Художник уехал на Украину. 23 мая 1920 года он умер. Неза­долго перед тем ему исполнилось 34 года.

Среди тех, кто откликнулся на его смерть, был Н. О. Лернер. Он писал: «Особенно тонко чув­ствовал Нарбут историю. Он не только любил работать на исторические темы: он весь истори­чен, историей воспитан и пропитан самый пафос его». В устах Лернера, одного из крупных учёных-историков своего времени, эти слова значили многое.

Оценку художественному наследию Нарбута дал известный искусствовед А. А. Сидоров: «Нар­бут был лучший дореволюционный русский гра­фик; лучший украшатель книги и иллюстратор, лучший декоратор страницы, которого, воз­можно, вообще знало русское искусство… Мы именно за иллюстрации к Крылову склонны счесть его за одного из лучших иллюстраторов, которых вообще знает нами строимое “искус­ство книги”…»

Крылов Иван Андреевич (1769 (или 1768)–1844)

Спасённая Россия по басням Крылова. [На издательской печатной обложке: Спасённая Россия в баснях Крылова]. Рисунки Егора Нарбута. Санкт-Петербург: В типографии «Сириус», 1913. 38 с. с иллюстрациями, в т.ч. иллюстрированные шмуцтитул, л. с посвящением и л. с рекламой книги «1812 год в баснях Крылова». В издательской печатной обложке. 33х24 см. Экземпляр отпечатан на бумаге верже. На шмуцтитуле владельческая надпись синими чернилами: «Николай Литвинов» (?). Редкое иллюстрированное издание в хорошей сохранности.