Ревизор (1836 год)

Николай Гоголь

На то, что сюжет «Ревизора» был подарен ему Пушкиным, неоднократно указывал сам Гоголь. Он писал об этом в «Авторской исповеди», рассказывал в дружественных домах. Профессор Московского университета О.М. Бодянский, входивший в ближний гоголевский круг, вспоминал: «Гоголь, между прочим, заметил, что первую идею к «Ревизору» подал ему Пушкин, рассказав о Павле Петровиче Свиньине, как он в Бессарабии выдавал себя за какого-то важного чиновника и только, зашедши уже далеко (стал было брать прошения от колодников), был остановлен». Присутствовавший при разговоре молодой литератор Д.П. Данилевский запомнил некоторые дополнительные подробности той истории: редактор «Отечественных записок» П.П. Свиньин, имевший в литературных кругах репутацию выдумщика и лгуна, путешествуя по Бессарабии «с карандашом в руках и записною книгою, останавливался перед каждым камешком и каждою торговкою, вследствие чего был принят за ревизора и послужил причиною любопытнейшей мистификации, которая увлекла его до того, что он сам забылся, вообразил себя действительным ревизором и кончил тем, что стал приi нимать просьбы. Всё это едва не кончилось для него очень и очень печально». Знакомый Пушкина граф В.А. Соллогуб, не оспаривая сам факт перехода сюжета от одного писателя к другому, излагает несколько иную версию происшедшего: «Пушкин рассказал Гоголю про случай, бывший в городе Устюжне Новгородской губернии, о каком-то приезжем господине, выдававшем себя за чиновника министерства и обобравшем всех городских жителей. Кроме того, Пушкин, сам будучи в Оренбурге, узнал, что о нём получена <местным губернатором> графом В.А. Перовским секретная бумага, в которой Перовский предостерегался, чтоб был осторожен, так как история Пугачёвского бунта была только предлогом, а поездка Пушкина имела целью обревизовать секретно действия оренбургских чиновников. На этих двух данных задуман был «Ревизор», коего Пушкин называл себя крёстным отцом». Сегодня достоверно известно, что упомянутый Соллогубом случай в Новгородской губернии, действительно, имел место, что фамилия устюженского Хлестакова - Волков, звали его Платон, и был он помещиком Грязовецкого уезда Вологодской губернии. Впрочем, какая именно история послужила для Гоголя толчком к написанию комедии, пожалуй, не так уж и важно: Кишинёв, Оренбург или Устюжна - разница невелика. Ведь если в древности семь греческих городов спорили между собой за право называться родиной Гомера, то совершенно очевидно, что за честь именоваться местом действия «Ревизора» с полным основанием мог бы побороться любой провинциальный городок России. Недаром в предваряющих комедию авторских «Замечаниях для господ актёров» сказано: «Роли не требуют особых изъяснений, так как оригиналы их всегда почти находятся перед глазами».

Мнения специалистов по поводу того, когда именно Гоголь приступил к работе над своей новой пьесой, расходятся. Одни называют осень 1833 года, другие - весну 1834-го, третьи - лето 1835-го. Зато время окончания «Ревизора» известно достоверно. 19 января 1836 года князь П.А. Вяземский сообщал А.И. Тургеневу: «Вчера на субботе у Жуковского Гоголь читал нам новую комедию. Весь быт описан очень забавно, и вообще неистощимая весёлость; но действия мало, как и во всех произведениях его». Практически сразу же начались хлопоты о постановке «Ревизора» на сцене. Со стороны цензуры последовал строжайший запрет, и лишь ходатайства В.А. Жуковского, ПА. Вяземского и М.Ю. Виельгорского перед Николаем I смогли переломить I ситуацию: рукопись вытребовали от автора в Зимний дворец, где в присутствии императорской семьи было организовано чтение, по окончании которого последовало «высочайшее разрешение играть комедию». Как писал Гоголь матери, «если бы сам государь не оказал своего высокого покровительства и заступничества, то, вероятно, «Ревизор» не был бы никогда игран или напечатан».

Первое представление «оригинальной комедии» Н.В. Гоголя состоялось 19 апреля 1836 года в Александринском театре. Самый известный рассказ о событиях того вечера принадлежит перу П.В. Анненкова: «Уже после первого акта недоумение было написано на всех лицах... Недоумение это возрастало потом с каждым актом. Раза два, особенно в местах, наименее противоречащих тому понятию о комедии вообще, которое сложилось в большинстве зрителей, раздавался общий смех. В четвёртом акте смех, по временам, ещё перелетал из конца залы в другой, но это был какой-то робкий смех, тотчас же и пропадавший; аплодисментов почти совсем не было; зато напряжённое внимание, судорожное, усиленное следование за всеми оттенками пьесы, иногда мёртвая тишина показывали, что дело, происходившее на сцене, страстно захватывало сердца зрителей. По окончании акта прежнее недоумение уже переродилось почти во всеобщее негодование, которое довершено было пятым актом». Рассказывают, что император, во всё время действия хохотавший от души, после представления сказал: «Всем досталось, а мне - более всех!»

Выход отдельного издания текста комедии был приурочен ко дню премьеры. Судя по всему, и здесь не обошлось без «монаршей протекции». Об этом говорит уже скорость прохождения рукописи через цензуру. 206 страниц, полученные цензором Санкт-Петербургского цензурного комитета П.А. Корсаковым 13 марта 1836 года, были им немедленно одобрены и в тот же день возвращены автору. Так что сразу же по окончании первого спектакля «Ревизора» Гоголю был вручён пахнущий свежей типографской краской первый экземпляр только что отпечатанного тиража его комедии, которая, таким образом, практически одновременно, с разницей в несколько часов, увидела свет и на сцене, и на бумаге. А 27 и 30 апреля в газетах «Русский инвалид» и «Прибавление к "Санкт-Петербургским ведомостям"» появились сообщения о продаже новой комедии Н. Гоголя в книжных магазинах И.Т. Лисенкова и И.И. Глазунова по цене 5 рублей.

Скандальный успех, сопровождавший спектакль, дававшийся тогда практически каждый день при неизменно переполненном зале, способствовал тому, что тираж книги разошёлся чрезвычайно быстро и вскоре стал редкостью. Но ни популярность комедии у читателей и зрителей, ни готовившаяся московская премьера не радовали Гоголя. Потрясённый обвинениями в клевете на русское общество, 6 июня 1836 года писатель уехал за границу. Незадолго до этого в послании другу он перенёс на бумагу своё тогдашнее настроение: «Я огорчён не нынешним ожесточением против моей пиесы, меня заботит моя печальная будущность... Сказать о плуте, что он плут, считается у нас подрывом государственной машины. Рассмотри положение бедного автора, любящего между тем своё отечество и своих же соотечественников, и скажи ему, что есть небольшой круг, понимающий его. Утешит ли это его?»

Гоголь Николай Васильевич (1809-1852)

Ревизор. Комедия в пяти действиях. Соч. Н. Гоголя. Санкт-Петербург: Печатано в типографии А. Плюшара, 1836. [4], [2], V, 186 с. В полукожаном переплёте, современном времени издания. На корешке - золототиснёные заглавие и орнамент. Крышки оклеены «мраморной» бумагой. Тройной краплёный обрез. 21,5х13 см. На переднем форзаце экслибрис: «Из библиотеки казака А.В. Леонтьева». Описываемый экземпляр особо примечателен тем, что на с. III - V имеются владельческие пометы простым карандашом: «Годится. Крамолей и Петров довольно хороши. Афанасьев очень хорош. Госпожа Гусева хорошо представила ролю Слесарши. Изрядно выражено». Пометы свидетельствуют, что владелец книги присутствовал на представлении «Ревизора» в исполнении первого состава Александринского театра: В.В. Крамолей (Прусаков) и А. Петров играли Добчинского и Бобчинского, А.И. Афанасьев был Осипом, Е.И. Гусева блистала в роли Слесарши - Февроньи Петровны Пошлёпиной. Настоящая книга - ещё одно свидетельство читательского и зрительского успеха комедии Н.В. Гоголя у современников.